«Теперь», являющееся в воспоминании, отличается от «теперь» восприятия тем, что оно не дано, а воспроизведено. В фантазии каждый объект так же темпорально растянут, но все его «теперь», «прежде» и «после» оказываются воображаемым, как и сам объект. Отсюда различие восприятия, которое является первичным актом, конституирующим, ставящим перед взором объект, и воспроизведения, репрезентации, которое ставит перед нами не сам объект, а его образ (хотя и не в модусе образного сознания). Гуссерль выделяет первичную и вторичную память. Восприятие — первично конститутивный источник, а первичная память конституирует прошлое и тоже не репрезентативно, а презентативно: «Только-что-бывшее, Прежде, в противоположность Теперь, может непосредственно усматриваться только в первичной памяти; в этом состоит ее сущность — приводить к первичному, непосредственному созерцанию это Новое и Своеобразное, точно так же, как сущность восприятия Теперь состоит в том, чтобы приводить непосредственно к созерцанию Теперь. Напротив, воспоминание, как и фантазия, предлагает нам только воспроизведение». ⁷ Оно характеризуется Гуссерлем как модифицированное восприятие.

По-иному выглядят первичная и вторичная память, если они схватывают не длящиеся предметности, а данности самой длительности и последовательности. Сознание последовательности Гуссерль характеризует как первично дающее сознание, оно есть «восприятие этой последовательности». Воспоминание последовательности относится к сфере возможности, к свободе. При этом Гуссерль различает восприятие последовательности воспоминаний и вспоминающее сознание о них. Ретенция и воспоминание оказываются первичным дающим сознанием для последовательности длящихся предметностей и даже самой длительности. Ретенция конституирует живой горизонт «теперь», т. е. является сознание «только что прошедшего». Она дает прошлое как «снова-данность» длительности. Настоящее дано в памяти и не может быть дано заново.

Известно, что время имеет два измерения, но, строго говоря, оно включает три состояния: прошлое, настоящее и будущее. Этим трем формам времени соответствуют специфические способности сознания: память, воспоминание или удержание прошлого; восприятие настоящего; воображение или ожидание будущего. Все они являются элементами фантазии. Так, память — это вовсе не арифметическое сложение прошлых «теперь», а продуктивное их понимание на основе целого. Даже восприятие настоящего не является чистым отражением непосредственного положения дел, а является сложным интенциональным актом. И тем более продуктивным оказывается предвосхищение будущего в форме ожидания. Отмеченная продуктивность изменяет чувственные впечатления, но не определяет их наподобие того, как это делает, например, интенсивность. По Брентано, определяющей реальностью является только «теперь». Остальные временные модусы — ирреальны. Эта особенность временных актов будет подробно развернута Хайдеггером. Гуссерль же ограничивается лаконичным замечанием о том, что настоящее становится бывшим, и таким образом оно есть не что иное, как «будущее бывшее». Важной корректировкой учения Брентано является утверждение Гуссерля о том, что, хотя моменты длительности являются последовательно, тем не менее такие модусы сознания, как воспоминание и ожидание будущего, нельзя считать нереальными.

Гуссерль выделяет в рассуждениях Брентано «феноменологическое ядро», которое состоит в том, что длительность, последовательность являются. Учение же о первичности фантазии он корректирует в пользу приоритета восприятия. Временность не конструируется, а воспринимается. Другим недостатком теории Брентано Гуссерль считает отождествление акта и предмета. Именно оно помешало разработке последовательно феноменологической теории времени. Гуссерль различает высказывания об имманентном объекте, который длится и точка «теперь» которого постоянно погружается в прошлое, а на ее место приходит новый момент, и о способе, которым осознаются различия длящегося таким образом тона. Так, точка «теперь» воспринимается, а истекшие интервалы осознаются в ретенции (удержании). Гуссерль говорит о перспективе времени, в которой прошлые моменты как бы сливаются и сжимаются: «Любое темпоральное бытие „является" в каком-либо и непрерывно изменяющемся модусе протекания».⁸ Это явление в модусе протекания настоящего и прошлого нельзя назвать сознанием, ибо в нем посредством явления предстает объект в каком-либо определенном модусе. Феномены, конституирующие имманентные временные объекты, оказываются явлениями другого сорта, нежели в сознании. Их Гуссерль называет «феноменами протекания» или «модусами временной ориентации». Эти феномены есть непрерывность постоянных изменений, образующих неразрывное единство. Части, отдельные моменты и фазы выделяются лишь в ходе целостного протекания. Однако можно зафиксировать исходную точку, с которой начинается существование имманентного объекта. Он характеризуется как «теперь». Но точка «теперь» может восприниматься в модусе воспоминания, и этот способ «схватывания теперь» есть как бы «ядро кометного ядра ретенции», к которому отнесены все предыдущие «теперь-точки». При этом происходит постоянное отодвигание в прошлое, свидетельствующее об ограниченности временного горизонта.