В каком случае слушатель верит тому, кто обещает? Если обещает тот, кто уже неоднократно обманывал, то ему не верят. Обещание — это иллокутивная форма, речевой акт, связанный с личностью говорящего. Отсюда возникает замысел сопоставить обещание как речевой акт с даром. Теория речевого действия стремится открыть некоторую регулярность, правилосообраз-ность различных актов, таких как обещание, клятва, угроза, обязательство, приказ и т. п. Стандартная субъектно-объектная модель, пригодная для решения семантических проблем, расширяется в прагматике с учетом субъектных отношений. Решающими для анализа речевых актов оказываются отношения говорящего и слушателей. Тогда обещание как речевой акт и обещаемое как некий интенциональный и трансцендентальный предмет определяются интересами и намерениями обещающего, а также верой (доверием) слушателей. Тот, кто обещает, и тот, кому обещают, могут верить или не верить в то, что обещание будет выполнено. Обещание оценивается как несостоятельное, если в него никто не верит. Но далее, как говорится, возможны варианты. При этом решающим для признания обещания оказывается: во-первых, убеждение в том, что обещающий совершит решительное действие для выполнения обещания; во-вторых, знание о том, что существуют условия возможности для осуществления предмета обещания. Итак, первый вопрос состоит в том, кому можно доверять. Второй вопрос — о предмете обещания. Его решение необходимо, так как возможны случаи, когда некто, достойный, пользующийся доверием, имеющий решительность, тем не менее дает невыполнимые обещания. Это может быть связано с отсутствием умения, необходимых средств или благоприятных обстоятельств.

Теория речевого действия тщательно описывает интересы и намерения говорящего, которые важны для оценки его обещаний. Как правило, говорящий должен, обязан обещать то, что он может выполнить, и в этом случае имеет право на кредит доверия. Соответственно тот, кому обещают, инвестирует обещающему свое доверие и ждет выполнения принятых обязательств. При этом он, конечно, рискует, однако, дав задаток, он ожидает его возвращения с процентами. Обещание оценивается в теории речевых актов не с точки зрения абсолютной истины и не как трансцендентальное сообщение, а по модели рыночной экономики. Таким образом, тематика оценки обещания с учетом как объективной, так и субъективной вероятности выстраивается вполне прагматично.

Рациональную теорию обещания ограничивает то обстоятельство, что намерения и интересы говорящего и слушателя определяются интенциональными предметами. Даже если речь идет в терминах кредита и долга, тем не менее решающими остаются интенции. Поэтому кажется перспективным присоединить к теории речевых актов трансцендентальную или экзистенциальную феноменологию. Их суть состоит в обращении к самим вещам. Особенно полезными для дополнения стандартной модели оказываются размышления Хайдеггера, который конкретизировал феноменологию. Вопрос о соединении теории речевого действия с фундаментальной онтологией решается в трансцендентальной прагматике О. Апеля.

Обещание не только речевое действие, перформатив. Действительно, тот, кто обещает, меняет положение дел в мире. Но в принципе любая речь, даже та, которая описывает объективное положение дел, т. е. является сообщением, и исчерпывающим образом раскрывается и оценивается теоретико-истинностной семантикой, влияет на поведение людей. Обещание, которое дают и которое принимают, как и правда, может оказаться настолько жестоким, что несет смерть. Оно и оказывается чистым даром, форму которого искали Левинас и Деррида. В случае обещания возникает серия вопросов: кто, кому и что дарит. Естественно предположить, что «кто-обещания» — это говорящий. Именно он дает или обязать дать, точнее, отдать нечто. Но, если вдуматься, хотя говорящий дает обещание, на самом деле он потом отдает как долг то, что взял, и, стало быть, дающим субъектом оказывается слушатель. Можно признать, что тот и другой, хотя и по-разному, выступают субъектом дара — тем, кто дает. Однако столь же правдоподобно и то, что они являются объектом дарения, т. е. тем, кому дают. Говорящий дает обещание, слушатель дарит доверие и тем самым часть своей собственности.